Современный человек живет буквально на бегу. Ему кажется, что у него все в порядке, но так происходит только до поры до времени. А потом могут случаться обидные срывы… Интересный метод борьбы с ними предлагают ученые из Страны восходящего Солнца.

 В Японии, где отрицательные последствия так называемых «крысиных бегов» за карьерой давно изучены, сложилось любопытное направление – морита-терапия. Автор метода – японский доктор С.Морита (1874 – 1938) – выпустил книгу о нем еще в 1921 году. Особенно интересно, как морита-терапия перекликается с древними знаниями, восходящими еще к шаманским временам.

Но, сначала опишем портрет того трудоголика, который чаще всего нуждается в помощи. У японцев есть даже специальное слово для характеристики таких людей – «шинкей-шицу». Итак, перед нами человек, с сильной волей, он ценит безопасность, здоровый образ жизни. Казалось бы, все в норме. Но такая жизнь белки в колесе, к тому же очень озабоченной красотой своего хвоста, приводит к ипохондрии.

Человек заботится из-за разных возможных заболеваний, катаклизмов и бедствий, верит в распространяемые новости, полученные из средств массовой информации. Он старается скрывать свои фобии, стесняясь их, но от этого они только усиливаются. Японские специалисты называют дальнейшее «шинкейшицу-шо» - комплекс характерных для такого типа людей расстройств. Среди них нарушения сердечного ритма и многочисленные фобии, вплоть до страха ездить в метро. Этому новомодному страху в мегаполисах подвержен едва ли не каждый пятнадцатый житель.

Очень типичны боязнь замкнутых и открытых пространств, больших скоплений людей. В западной психологии похожие состояния часто считают следствием так называемого эмоционального выгорания.

Как же доктор Морита предложил справляться с «шинкейшицу-шо»? Он стал помещать пациентов в условия, схожие с теми, в которых тренировали первых кандидатов в космонавты. Речь идет о сурдокамере, а это прежде всего резкое ограничение всяческих раздражителей. Это позволяет всем органам чувств не только отдохнуть, но и проявить возможные нарушения восприятия. Заметим, во время морито-терапии запрещено даже разговаривать. Нельзя также курить, читать, писать. Но через два-три дня у пациента проявляются неожиданные симптомы. Тут-то контролирующий ситуацию доктор и получает возможность разобраться, что к чему. Сразу ясно – врач должен быть очень опытен, чтобы вовремя прекратить эту небезопасную стадию лечения.

Дальше примерно неделю пациент работает в саду, а также убирает свое помещение. И по-прежнему ни с кем не разговаривает. Но теперь ему разрешено вести дневник. На третьем этапе, длящемся до двух недель, тяжесть работы усиливается – скажем, те же садовые работы становятся более напряженными, а легкая уборка помещения сменяется генеральной. Обет молчания по-прежнему сохраняется. И лишь на четвертом этапе, занимающем две-три недели, пациент получает право разговаривать с другими людьми, но только не о болезни – подлинной или воображаемой. Все время продолжается ведение дневника. Интересный факт. При ведении дневника на последней стали курса иногда применяют такой прием – рекомендуют представить себя на месте искренне любящего вас человека и от его имени написать о том, почему вы хороши и за что любимы.

Японские специалисты утверждают, что после всего курса морита-терапии (полутора месяцев) пациент начинает заботиться не только о самосохранении, но и самоусовершенствовании. Именно такой переход считают залогом настоящего, а не показного здоровья.

А теперь вспомним, что у многих первобытных племен при обрядах посвящения во взрослые также было испытание, связанное с заключением юноши или девушки в замкнутое пространство, запрещением любых контактов с окружающим миром. Правда, сроки испытания были значительно короче. Но после первого этапа полной изоляции также следовал этап, когда необходимо было выполнять простую и при этом не очень-то престижную работу, но вместе с другими подростками.

Одним из резонов для столь жесткого ограничения контактов посвящаемых во взрослые являлись, как можно предположить, суровость и простота быта тех времен. Подросткам рутинные обязанности, разумеется, казались неинтересными, зависимость, зависимость от остальных надоедала. Лишенный на некоторое время привычной среды такой подросток после возвращения в нее ценил обычный уклад жизни больше, чем раньше, все вокруг казалось более ярким, а рутинные обязанности – не только необходимыми, но и почетными. Ведь теперь он торжественно провозглашался взрослым. Ответственным! Серьезным! Сознательно готовым к суровой в те времена взрослой жизни.

И ведь не знали тогда ни боязни замкнутых пространств, ни боязни пространств открытых.

Быть может, люди перестарались, столь плотно застроив мегаполисы, которые неспроста называют «каменными джунглями»? Как бы там ни было – важно не потерять в этих джунглях свое «я», остаться в согласии с душой и мыслями и никогда не терять этого хрупкого равновесия.